Решение

Решила давно, пишу сейчас.

1,2,6,42,1806... - пропущенное число 42 определяется так:

1^2+1=2

2^2+2=6

6^2+6=42

42^2+42=1806



Вот оказывается как все просто)

---

Большие числа Шредера

Моя вторая запись без творчества. Может, это навсегда?)

Вчера вечером дали задание: продолжить ряд чисел 1, 2, 6 ..... 1806

Сколько чисел в этом промежутке мне не сказали, но здесь понятное дело существует принцип такой последовательности. Сегодня я выбила из своего мозга число идущее после шести. Это 22. Дело тут в следующем: каждое из чисел данной последовательности не что иное как количество совершаемых действий с n-ым элементом. В действия включены комбинации умножения и сложения.

Если n=1, элемент А, n=2 элементы A и В, действия: А+В и А*В, то есть их всего два... И так далее.

Я дошла до 22-х действий после n=4, дальше нужно высчитывать, и у меня возник вопрос, существует ли формула на этот случай. Я не могу ее вывести.

Вот такие проблемы у меня сегодня. Это смешно? Да, ужасно) Но я не могу остановиться и отложить этот дурацкий ряд чисел.

---

No creation

Хотя если можно так сказать... Я пополнила альбом, фотографии почти все черно-белые. Тянет меня на них)

---

Отцы, дети и их страхи.

Очень часто мне снится, что я хожу по своему городу, и он чужой, запутанный. Живу я не там, где на самом деле. И дороги ведут не туда, куда должны вести. Во сне я могу заблудиться среди знакомых с детства улиц, проспектов, и испытать ужасно неприятное чувство утраты.

После таких снов понимаешь: жить в реальности намного лучше. В реальности нету таких темных страхов и таких неисчерпаемых опасностей, какие есть во сне.

Из детства я помню один сон, который сильно меня расстроил: предательство матери. Мама вела меня за руку к автобусной остановке, мы должны были ехать куда-то. Сели в автобус, поехали. На следующей остановке мама вышла и прямиком побежала через дорогу. Я испугался, потому что двери автобуса уже закрылись и он поехал дальше. Я видел через стекло двери, что мама обернулась уже издалека и скорчила страшную гримасу. Она дразнила меня и кривлялась, и эта мимика означала для меня только то, что теперь это не моя мама и ее никогда больше не будет. На тот момент жизни для меня было главным страхом – потеря матери. Тогда я был привязан к ней как нельзя сильнее.

И ничто не могло испугать меня больше. Теперь же все по-другому. Чем меньше страхов у меня остается в жизни, тем я сильнее, и интуиция притупляется. Я не знаю, очень ли важна для меня интуиция, но знаю, что она напрямую связана со страхами.

Теперь, наверно, мои страхи передались дочери. По наследству? А, может, по природе своей, чтобы поразить детское сердце мрачными сказками… Мне жаль не этого. Мне жаль, что недолго ее сердце называлось детским.

Будучи семилетней, она рассказывала о странном перевоплощении тиканья часов. Ей приходилось находиться в одиночестве после школы – мы, родители приходили вечером, моя дочь бродила по комнате в ожидании. Она читала «Волшебника изумрудного города», но через каждые пятнадцать минут откладывала книгу, чтобы посмотреть в окно в надежде увидеть нас.

Часы тикали еле слышно, но в тишине пустой квартиры вполне ощутимо. И это равномерное, бесконечное «тик-так» Она невольно начинала чувствовать материально. Она неуклюже объясняла потом, что это за ощущения. С ее слов я понимал: звуки обретали плотность. И каждый отдельный звук становился очень громким, и что-то очень твердое, как камень, наполняло пространство вокруг моей дочери.

- Это потому, что я одна дома, - объясняла она, - Мне ничего не слышно, кроме часов.

Мне сложно судить самостоятельно, но по-моему, одиночество и тишина были ее единственными страхами детства.

---

Мини-рассказ о взрослении

Море сине-зеленое колышется у влажного берега и не идет дальше. Позади всего – почти вечные курорты, набитые в какое-то время сумасшедшими отпускниками. А когда-то полупустыми. Если один раз приедешь туда, то придется возвращаться снова и снова, как будто в ту среду, где берет начало вся жизнь.

Бессмысленные дни холодного времени не привлекают живое. Море – это там, где тепло. Пусть уж лучше океан будет неприкасаемым и суровым.



Горы, поросшие кипарисами, каштанами, соснами, возможно, охраняют это море, завершая ту роскошь природы, удобной для влюбленных в Крым…



Не окажется ли так, что когда-нибудь, это место принесет миру легенды о людях, вдохновленных необычайной красотой и совершенством…

Во всяком случае, эти истории есть у каждого и почти всегда они связаны с переполняющей душу любовью к распахнутому, Черному, сине-зеленому…



Удивляясь тому, что он не знал такой красоты, по берегу шел подросток. Его четырнадцать лет легко пролегли немного заносчивой и немного удивленной черточкой между бровей. Это было ранее утро – слишком раннее для того, чтобы еще кто-либо шел по берегу. И эта тишина, и это утро действительно удивляли.

Мальчик шел босиком по серой хрустящей гальке, подбирая розовато-белые поломанные ракушки. Он подумал, что здесь можно жить безупречно.

Он ложился на прохладные волны, распростертыми руками обнимая пену прибоя…

И он сидел на краю волнореза, опустив босые ноги в воду. Соленый ветер путался в светлых волосах. Морю становилось понятно, почему Андерсен написал свою «Русалочку». Наверно, из-за таких же, странных полудетей, которые уже думают о неизведанном.

@музыка: Алексей Рыбников - Млечный путь

@настроение: куда уходит детство...

---

*о трилогии*

Мой бесценный, единственный друг,

Моя родина, мой талисман,

Моя кровь, теплота моих рук,

Мои шрамы от колотых ран,

Мое счастье, мои берега,

Мой безоблачно тихий покой,

Моя песня, мои города,

Ты живешь, потому что ты мой.

Нам придется с тобой выживать,

Раздирая и душу, и плоть,

Нам придется с тобой убивать,

Чтобы зло на добро наколоть,

Чтобы, кровью обмыв эти дни,

И по-братски плечом прислонясь,

В поле битвы остаться одним

Очищать с наших рук эту грязь...

@музыка: The Decemberists - From my own true love

@настроение: Я люблю героев

---

Стихотворение (из старого)

***



Младенчества память не держит

Твоих серых глаз сверканье,

И плач твой - мой слух не режет,

И лепет первоначальный.

И ты меня вряд ли узнаешь

Ребенком таким же честным,

Поэтому мне прощаешь

Не помнить все это детство.

---

Сочиняю снова. Мой рассказ...

Написала я его давно... Хотя, возможно, прошло не больше полугода.







Город.

(мысли мертвого человека)





Привет, город праздничный,

Сумасшедший, навязчивый,

Отпугивающий, кричащий,

Мерцающий и не спящий.







***

Сначала они - в кафе «Герань», потом уже у газетного киоска покупают телепрограмму. Мне никогда до конца не было ясно, почему кафе называют так странно. То есть кафе, у которых нет названий, они вроде забегаловок и к ним не предъявляют претензий в стиле, почему у вас нет фирменного десерта. А вот «Герань» или какая-нибудь «Азалия» не ставят на столики искусственные букеты и не кладут по тарелки клетчатые салфетки.

…Они купили программу и журнал о светской хронике. Город не спит! Происходят всевозможные открытия, презентации и премьеры. Только они об этом читают, а кто-то их делает.

И вот они приближаются к скамейке, где расположился я. Садятся. Какие они красивые! Загляденье. Сапоги у них высокие, из замши, и каблуки высокие. Волосы у них светлые, юбки в полоску, пиджаки приталенные. Мое описание может ввести в заблуждение. Они всего лишь подруги, и это сказывается на том, как взаимодействуют их флюиды.

Что, вы меня не видите, подруги? Я здесь, между вами, кажется. Расстояние невелико, но мне хватает места.

Они обсуждают журнал, его содержимое. Там не такая прическа, а тут - слишком голый живот, им не нравится то, к чему они сами стремятся. Разве это не злой рок? Высмеивать тех, кем хотели бы стать…

Может быть, я им уже не нужен? Чтобы спорить или смеяться. Чтобы бездумно смотреть MTV или бродить по городу с горсткой соленых орешков, и ходить по бортикам, растопырив руки. Может, им больше не нужно делать вид, что они умеют курить и демонстрировать специально купленные сигареты. Откуда эти высокие каблуки, эти юбки? Они всегда носили джинсы – такие милые, голубые с обтрепавшимся низом. И белые майки с надписью “Your Dream is True” или “My Phone is Free for You”.

Может, я и не замечал гламурной их прелести, а, может, только при мне они носили джинсы.

Как оставить для них записку или хотя бы заложить воспоминание в их ветреные сердца. А, может, они уже наполнены чем-то более важным. Как сделать так, чтобы они смотрели не на фонтан, такой не уместный… Хотя он был здесь всегда.

Они ничего не знают обо мне, я понял это, когда одна из них подвинулась вплотную к другой, чтобы разглядеть небольшую фотографию на странице. Я был все еще между ними, а им хоть кол на голове теши.

- Эй, девчонки, я же тут, растворился в ваших светлых волосах! Или вам кажется, что это ветерок их колышет?

Смеются: им нравятся их гороскопы.

Интересно, когда они узнают, что случилось. Они перестанут покупать эти дурацкие журналы. Сейчас мне кажется, что их ничто больше не интересует.

Где я сейчас должен быть, кто мне скажет? Я там, где я хочу быть? Или там, где должен быть? Подумать только, как может измениться мир, если я буду не здесь.

С этими мыслями я покидаю скамейку и направляюсь по проспекту, к мостам. Столько шума на них, столько обыденности. И мне это понравилось, потому что я находился немного выше моста, и вид был симметричный.

Эх, что за город подо мной!

Вселенная волнообразна, могу вам сказать! Не упрямьтесь, поверьте. Город мой сматывается в клубок, и вот уже давно забытое, прошлое.

Если бы вам повезло так, как мне… Остались бы вы в городе?

Где же мои девушки, светловолосые подруги? Не говорите им, что я умер, а то вдруг их глаза потускнеют. А если нет? Лучше не говорите.

Не оставлю город и людей, зачем уходить? Я же чувствую ветер, как все. И бог не зовет меня издалека, не шлет своих повесток на вечное выбывание.

Тела моего нет, сердца нет, глаз нет. Найти бы все новое, но теперь не купить этого. Где тот зачатый только что эмбрион, в котором мне будет уютно забыться и снова познать свой город? И все, что вокруг него.

Пойду искать.



***

@музыка: The Beatles "Penny Lane"

@настроение: Как же я люблю свой город!

---

сочиняю

Моя первая запись здесь. Нашла свое стихотворение, которое не могла долго найти.





Как жить.



Счастье такое ломкое:

Дни потекли, как надо,

Из серпантина тонкого

Стали густым мармеладом.

Каменный мост перекинулся,

Чтобы шагать и с песней,

Чтобы всей массой ринуться

Туда, где мне все известно.

А за мостом туманами

Заволокло неистово…

То ли какими обманами

Надо свернуть за истиной?

То ли идти воинственно,

Гимны свои петь звонко,

То ли брести бессмысленно,

Стать сиротой-ребенком?

Дайте тепла и воздуха

Нашим движеньям скованным,

Взгляды протрите насухо,

Все поделите поровну,

Мост подорвите каменный,

Счастье сломайте ломкое,

Пусть загорится пламенем

Неба полоска тонкая…

@музыка: Simon and Garfunkel "Sound of Silence"